Произвольная программа

— Всем привет! Это подкаст «Произвольная программа». Я Максим Траньков. Мои сегодняшние гости — замечательный российский танцевальный дуэт, наделавший больше всех шуму в минувшем сезоне, при этом ни разу не выйдя на соревновательный лед. Встречайте: Александра Степанова и Иван Букин!

— Привет, Макс!

— Привет!

«Этот сезон прошел восхитительно»

— Ребята, в прошлом сезоне вы успели абсолютно все. Стали родителями.

— Да.

— Саша, поздравляю!

— Спасибо большое.

— Ты совсем недавно стала мамой. Расскажи, каково это. Как назвали?

— Назвали мы дочку Кира. Это ни с чем не сравнимое, наверное, чувство для меня. Я никогда не могла даже, наверное, представить, что можно вот так любить. Это что-то волшебное.

— Ваня... Открою всем секрет, конечно же, что это партнер в спорте, но не партнер в жизни. Чтобы не путали.

— Да.

— Но ходят слухи, что ты едва ли не один из первых прибежал в роддом и забрал Сашу на тренировку.

— Ну да, почти. Они ехали домой, я перехватил, Сашу — в машину, мы сразу надели коньки — и на тренировку. На самом деле было не так, но прошло очень мало времени. И для меня это был, конечно, немножко шок: когда я планировал, как мы выходим на лед, я думал, что это месяц-два точно. А когда мне через две недели позвонили и говорят: «Ваня, чего ты там, готов уже? Я уже все, я готова, я выхожу на лед, давай». И я такой немножко... «Я не готов еще, Саш, подожди». Так что было очень удивительно. И для меня это, конечно, тоже было радостным событием, потому что все-таки жизнь без спорта была совершенно другой, и тут опять возвращение... Знаешь, все как-то очень по-новому, так что этот сезон прошел восхитительно.

— Но ты скучал по партнерше, катаясь с другими в «Ледниковом периоде»?

— «Ледниковый» — это вообще...

— По рукам пошел.

— Ну да. Там, кстати, еще «Сказки» были, так что я еще успел покататься с другими партнершами. На самом деле, конечно, я скучал, но мы успели немножко переговорить с Сашей перед тем, как она ушла уже... в беременность.

— В отдых.

— Да, в отдых. Мы все-таки планировали четко вернуться, мы хотели этого, так что я ждал и дождался. Вот. И мы готовимся уже.

«"Ледник" прошел шикарно»

— Саша, ревновала, пока он там?..

— Нет.

— Она даже не знала, где я выступаю.

— Что значит — не знала? Я знала. Я знала, с кем ты будешь в «Ледниковом периоде», — это точно. Потому что весь процесс происходил, между прочим, вместе.

— Ну да.

— Ты выбирала ему партнершу?

— Не то чтобы я выбирала. Я очень хотела, конечно, чтобы ему досталась красивая девочка, чтобы она была как бы... Подходила ему по росту, по параметрам. И вот как раз Алла встала с ним в пару...

— Прекрасно.

— Да, я была очень рада. И он всегда был на позитиве, всегда был радостный, всегда улыбался, смеялся. Я ему звонила, спрашивала: «Как дела, как у тебя там?» Все у него было прекрасно. И он не скучал — вот это самое главное.

— Ну это да.

— Когда ты узнал, что твоей партнершей станет Алла Михеева, замечательная ведущая, причем ведущая и этого проекта в свое время, замечательный друг многих и многих фигуристов, каковы были твои первые впечатления?

— Ну мы приехали попробоваться. Это была первая проба, минуты три, наверное. Мы чуть-чуть постояли. И как-то у нас так получилось, что именно общее настроение совпало. И я очень хотел, чтобы мы катались с ней, так что я максимально всех пытался настроить на то, чтобы Алла досталась мне. Так и произошло.

— То есть ты завоевал Аллу Михееву?

— Можно так, наверное, сказать. Да, я очень всех просил, чтобы мы встали с Аллой, потому что именно по духу она мне очень подходила. Мне с ней было комфортно. Мы начали тренироваться, и вот весь «Ледник» прошел на отличном настроении, на позитиве, так что было кайфово. Во-первых, это было что-то совершенно отличное от спорта. Для меня как для заядлого спортсмена было тяжело представить, что я выйду и буду кататься с другим человеком вообще. И когда я вышел... Первый выпуск меня так всего трясло, я думаю: «Боже, сколько тебе лет, Ваня? Как будто первый раз выходишь на старт». Мы вместе с Аллой вот такие были, тряслись. Но как-то потом все срослось, и «Ледник» прошел шикарно. Честно.

«У меня есть сын, но у меня сейчас Олимпиада»

— Саш, Ваня стал папой немножко раньше, чем ты. Делится с тобой опытом отцовства или ты, может, у него советы какие-то спрашиваешь?

— Мы разговариваем очень часто теперь о детях, конечно. Очень часто.

— Да.

— Через день — точно, а может, даже и чаще. Какие-то свои... Да, спрашиваю: «А у вас как? А вот это? А вот это?» Бывает, конечно.

— Саша уже сказала про всеобъемлющую любовь матери к ребенку. Ну а ты? Ты отец пацана.

— Ой, это вообще кайф! Честно, это кайф, потому что, когда у меня был маленький совсем ребенок... Я его увидел перед Олимпиадой. Я ничего не понимал. Я такой: «Ну да, Тема, класс. Вообще, у меня есть сын, но у меня сейчас Олимпиада». То есть это тяжело было. Но сейчас, когда знаешь каждое его какое-то достижение... Он научился ходить. Я был просто самым счастливым человеком. Сейчас он мне показывает на холодильник, говорит: «Я хочу есть». Для меня это такие уже вещи, когда я просто сижу и думаю: «Боже, какой ты кайфовый!» Мне с ним интересно поиграть, мы сидим, машинки, чего-то... Это совершенно другие эмоции.

— А на каток уже брали, кстати?

— Нет. Пока рано, мне кажется. Он встанет. Но только встанет и уйдет. А у тебя, Макс?

— У меня просто жена Татьяна Волосожар, поэтому... У нее с фигурным катанием...

— Все дети в фигурном катании?

— У меня в два года уже все кататься умели. Ну так, без спорта.

— Аксель уже, да?

— Не-не-не. Дочка, кстати, очень просит, но... Оба мы прошли и знаем, что это такое, поэтому...

— А второе направление какое у дочки? Первое — фигурное катание, я понимаю.

— Второе. Дочка Транькова и Волосожар.

— Чем она занимается?

— Она кайфует. Вань, ты с твоим папой являетесь династией в фигурном катании. Значит ли, что Тема должен будет продолжить и у него уже судьба расписана?

— Для меня это сложный вопрос. Я, вот честно, не очень хочу, чтобы мой сын продолжал быть в этом виде спорта. Я хочу, чтобы он сам решил. У меня не было такой возможности. У меня был...

— А дедушка что на это говорит?

— Я пока не спрашивал. Ну нет, конечно, я думаю, все равно в какой-то момент Тема сам скажет: «Папа, я хочу быть...» Например, айтишником, программистом, не знаю... может, вообще каким-нибудь блогером. Не знаю, кем он захочет быть, но я надеюсь, что он не подойдет и не скажет: «Пап, я хочу быть... танцором в фигурном катании».

— Не удивлюсь, если он придет и скажет: «Папа, эту девочку зовут Кира, мы теперь катаемся в паре».

— Да. И мы с Сашей такие...

— «Опять ты».

— Да. Будет весело. Нет, я думаю, что... Пройдет время, и мы увидим, но я надеюсь, что он сам выберет свое назначение. Как он хочет.

«Сейчас вообще очень свободно. Мы в шоке»

— Вы вернулись в спорт буквально в этом межсезонье. Как вообще — вернуться после веселой жизни с Аллой Михеевой, тяжелых материнских будней на лед? В каком вы сейчас состоянии? Может, программы ставите?

— Материнские будни у меня продолжаются, в отличие от веселой жизни с Аллой Михеевой у Вани. Но мы перешли к другим тренерам, в другой команде сейчас работаем и как раз делаем шаги, ставим программы. Произвольная программа у нас уже была поставлена год назад, сезон назад. Мы решили ее оставить, потому что нигде ее не показывали. А короткий танец сейчас как раз в процессе. Буквально сегодня приехали после тренировки, где тоже творили, пытались разобраться с новыми правилами и поставить что-то интересное.

— Люблю гостей, которые все рассказывают и ломают мне ход интервью полностью. Нет, это круто. Это заставляет мою голову работать. У меня был вопрос, конечно же, про короткий танец. У меня был вопрос, конечно же, про переход к другим тренерам. И все остальное. Поэтому начнем по порядку. Короткий танец. Очень интересная тема — 1980-е. Эту тему очень любит продюсер шоу «Ледниковый период» Илья Авербух.

— Да?

— Может, ты там идей каких-то почерпнул? Или у вас не было такой темы, хочешь мне сказать?

— Нет... Ну была, ладно. Мы на самом деле достаточно скрупулезно и долго подбирали музыку, потому что очень объемные 1980-е. Реально очень много классной, прикольной... И медленная, и заводная, и вообще разная музыка была в эти годы, так что... Мы подобрали, мне кажется, очень необычные варианты. Ну честно. Наверное, тяжело их друг с другом... представить. Но я думаю, что стиль 1980-х мы...

— ...пронесем сквозь нашу программу.

— Да.

— Будем надеяться, да. Правила там изменились, очень все... вот как-то все очень там... хитро и сложно. Поэтому будет интересно, правда. Будет интересно просто посмотреть, на что вообще способны люди в танцах на льду, что они придумают. Потому что там... ну...

— Просто мне кажется, что тема... Почему она интересная? Потому что на международной арене ее будут показывать дети 1990-х и 2000-х. А судить и тренировать их будут дети 1980-х и раньше.

— Да.

— Ну да. Это очень интересно. Но на самом деле в правилах сейчас достаточно... я могу сказать, очень много свободы. Для нас, для танцев, удивительно, чтобы в коротком танце, в определенной его части, было столько свободы. Потому что нам потребовалось парочка дней, чтобы перестроить голову и начать чувствовать себя более комфортно в этих правилах. Обычно у нас все очень четко, прописано достаточно жестко, ты не можешь ни вправо ни влево, то есть только по прямой, по этим правилам идти. А сейчас так прям, знаешь...

— Такая свобода, что ты правда теряешься и не знаешь, как делать.

— Я всегда вообще думал... Мне удивительно вас слушать про эти рамки, так как вы всегда были теми, кто с этими рамками бодался, с вашими твизлами в положении пистолетика, волчка, с какими-то поддержками. Я помню, что из сезона в сезон Степанова — Букин доказывали, что так можно. А теперь, видите ли, вам эта свобода уже вроде и не нужна.

— Нет, одно дело, когда ты можешь... А сейчас вообще очень свободно. Аж в шоке.

— Даже Степанова — Букин?

— Да, в шоке, честно.

— «А как теперь нам права качать?»

— Как что-то доказать? Ладно, это шутка. В плане того, что сейчас правила достаточно интересные. Ну посмотрим, что сделают все и у нас, и на международной арене. Но я надеюсь, что мы тоже попробуем что-то сделать в своем стиле, что-то с новой командой, с ее помощью, но в своем стиле, в своем понимании, как это все будет выглядеть.

— Двигаться в своем направлении. И вы выбрали направление своих непримиримых соперников, тренера Александра Жулина. Почему именно Александр Жулин? Вы всегда соревновались с Викой и Никитой.

— Это интересно. Но на самом деле... мы не обсуждали это до того, как Саша была беременна. Мы планировали что-то, но сам факт того, что я поработал с Сашей Жулиным в «Ледниковом периоде», мне очень понравилось, я делился с Сашкой этой информацией. Мне понравилось, как он подходит... Когда человек может сидеть, заниматься, грубо говоря, своими делами, а потом — раз! — и у него происходит какое-то гениальное видение, и ты... Он немного сделал, но сделал это очень круто.

— И самое главное, что это не навороченное.

— Да. Это просто, это лежит. И ты думаешь: «Как это произошло?» То есть это...

— Или мы сейчас, например, делаем, делаем 10, 15 раз одно и то же. Не получается. Что-то я не так. Он: «Подойди сюда». Покажет. Может выйти на лед: «Ну вот здесь чуть-чуть... подвинуть бедро в сторону или плечо раскрыть». Я думаю: «Ну как так?» И получается. Я не знаю, как он это делает. Вот такие моменты мы сейчас можем прочувствовать на себе. И это очень здорово.

— Да. Это так и есть. Я не знаю... Гениальное видение, как надо правильно сделать.

«Они всегда были выше нас, и знают, что именно нужно, чтобы быть на этой ступеньке»

— Продолжу немножко разговор про конкуренцию вашу бывшую спортивную с Викой и Никитой. Они были у нас в гостях. Их выпуск можно тоже посмотреть на сайте Первого канала. У меня был вопрос о вас для них. Я не знаю, может, вы видели, его потом растащили в прессе.

— Что не ревнуют ли они?

— У меня был вопрос: не ревнуют ли они вас к Саше Жулину? И второй вопрос: если Саша Жулин попросит прийти и помочь в чем-то Ване с Сашей, придет ли Никита или нет? Если возникнет такая ситуация, вы готовы будете посотрудничать с Викой и Никитой?

— Мне кажется, да. У них такой огромный опыт, тем более они знают тренера, они знают, что он хочет. Я думаю, если, конечно, они будут согласны, они нам помогут, потому что, еще раз повторюсь, у них большой опыт. Они всегда были выше нас, и они знают, что именно нужно, чтобы быть именно на этой ступеньке. Плюс они нам уже чуть-чуть помогли.

— Да.

— Чуть-чуть.

— Так расскажите. Вы здесь для этого.

— Мы будем на сборе сейчас в Сочи. И в этот момент Татьяна Навка позвала нас еще к себе выступать в ее шоу. И так как-то мы договаривались...

— Извини, Вань, перебью, это шоу «Спящая красавица», которое будет проходить этим летом в южном городе Сочи, олимпийском, моем любимом. Будете отдыхать — обязательно приходите посмотреть на Ваню и Сашу.

— Да. Приходите обязательно. Она попросила ребят, чтобы они пришли и нас научили...

— Чтобы свои партии они нам показали.

— И мы, можно сказать, уже чуть-чуть поработали. Они уже нас поучили, как надо, грубо говоря, катать то, что мы будем катать в июле. Так что мы поработали. И это было, кстати, очень весело, прекрасно. Ребята вспомнили, показали нам. Мы старались все повторить. Так что было... Как раз это было прям после отпуска. Так что мы все такие немножко... Мы с Сашей были такие... чуть-чуть еще плавающие. Но вроде все получилось выучить.

— Никита ответил, что... Я его спрашивал, видит ли он себя тренером. Он сказал, что да и давно уже об этом думает.

— Да, он хорошо очень доносит информацию.

— Когда я его спросил по поводу Степановой и Букина, он сказал: «Я сам не могу прийти и начать вставлять свои 5 копеек, но если ребята что-то спросят, то я открыт для помощи».

— Но это было бы круто.

— Поэтому я вас с Никитой Кацалаповым сведу, как обычно, поучаствую. Сватья баба Бабариха — Максим Траньков.

«Хорошее соперничество пойдет на пользу всем в этой группе»

— Жулин собрал у себя весь цвет российского танца на льду, скажем так. Как вам вообще конкуренция, соперничество? С кем дружите или соперничаете, делите лед?

— Я честно скажу, я быстро, не буду так долго говорить. Я быстро скажу. Мы сейчас все новые, кто перешел, мы все работаем. И мы, честно говоря, мало отвлекаемся друг на друга, потому что у нас куча дел своих. Мы все на льду бесконечно работаем, стараемся что-то почерпнуть от наших новых тренеров.

— Нет, того, что там вдруг оказались все, я не ожидала. Я знала, что там Лиза с Пашей катаются, они у Саши и раньше катались.

— Это Елизавета Шанаева и Павел Дрозд, тоже наш замечательный дуэт.

— Да. Информация о Лизе и Егоре поступила уже после того, как мы с Ванькой перешли туда.

— Это Елизавета Худайбердиева и Егор Базин, чемпионы России действующие в танцах на льду. Но в отсутствие Степановой — Букина.

— И для меня это было удивительно, так как мне тоже казалось, что у них очень хороший тандем с их предыдущими тренерами. И вдруг — раз! — и все оказались в одном месте. Но мне кажется, это будет интересно. Когда вы единственная пара в группе, именно в мастерах, неважно, какого уровня вы и какого уровня вторая пара... Всегда интересно, когда вы, допустим, делая короткий танец, делаете одно и то же. Все равно у нас отличаются танцы от юниоров. И даже просто посмотреть, взглянуть — у кого-то одно лучше, у кого-то другое. Это в любом случае. А тут столько, на кого можно глянуть, посмотреть, что-то спросить, может быть, даже. Ну и плюс соперничество. Хорошее соперничество тоже, думаю, пойдет на пользу всем в этой группе.

— Понятно, как вы расстались с предыдущей командой и перешли в новую, кто как к кому отнесся и как продолжают друг к другу относиться. А что Татьяна Анатольевна Тарасова вам сказала после вашего перехода? Или до.

— Мы с ней лично об этом...

— Мы лично с ней об этом не разговаривали. Как-то так получилось, что не было этой возможности. Мы бы с удовольствием...

— Послушали ее мнение.

— Да. Послушали бы ее мнение на этот счет.

— Мне она всегда казалась вашей крестной мамой, что ли. Она всегда как-то вашу пару вела.

— Да, она вроде бы всегда к нам была очень близка, но в то же время она была и очень далека, потому что мы ее, честно, не... Например, я знаю, что Татьяна Анатольевна, по крайней мере раньше, часто могла посещать ЦСКА. У нас такого не было. Да, она к нам приходила, конечно, но это было очень редко.

— Да. Два раза в сезон, наверное, это было.

— Да, может быть.

— Это максимум.

— Поэтому она была к нам очень близка, но в то же время вот так. Мы были не особо под ее присмотром и под ее замечаниями, если так можно сказать.

«Все расслабленные. Для меня это подходящее определение прошлого сезона в танцах на льду»

— Ребят, вы пропустили, как я уже говорил, предыдущий сезон по разным причинам — приятным. Насколько увлекателен для вас был сезон в российских танцах на льду? И следили ли вы за ним?

— Я так боялся этого вопроса! Боже мой! Ну ладно.

— Ну как есть. Я могу озвучить: мне было не очень увлекательно.

— Нет, я честно скажу, что я наблюдал. Я наблюдал и...

— Когда пришло время решать, возвращаться или нет, я уже точно говорил: «Пф! Возвращаемся».

— Могу сказать честно, для меня все были немножко такие... как будто бы расслабленные.

— Послеолимпийский сезон — он такой.

— Да. Как будто бы расслабленные. Я никого не хочу обидеть ни в коем случае.

— Но ведь никто из этих ребят не был на Олимпиаде. С чего быть расслабленными? Абсолютно новый...

— Все равно напряженный для всех. Не знаю.

— У меня было впечатление, что из старта в старт я видел, что кто-то ошибался, кто-то мог не приехать.

— Грязно было.

— Но все лидеры ошибались, кого ни возьми.

— Такого, мне кажется, давно не было.

— В обиход даже вступило выражение «танцы до упаду».

— Ну да.

— К сожалению, в прошлом сезоне я не видел такого серьезного лидера, который бы прямо вышел... Или, например, двух лидирующих пар, которые могли бы между собой... Не то что кто-то ошибся, кто-то выиграл, а что они все чисто катаются, прямо сотая в сотую — такого я не заметил, а видел, что все расслабленные. Для меня это подходящее определение прошлого сезона в танцах на льду.

— Я не увидел, что пришла смена поколений такая конкретная. Потому что три пары, которые мы привыкли видеть, закончили или пропускали.

— Да. Ушли Джон с Тиффани, нас тоже не было сезон, Вика с Никитой... Правда, ушло поколение, наверное, на какой-то период.

— Но нам вас не хватало. Мне — ни в комментариях, ни в интервью.

— Мы очень постараемся сейчас сделать все, чтобы вы вновь порадовались тому, что мы вернулись.

— Да.

— Надеюсь, что получится.

— Нет, я уверен, что получится. Просто мы хотим, помимо того чтобы вернуться в то, что было, еще и научиться быть другими. Попробовать показать, что мы можем не только так, как мы умеем всегда, но и что-то... Может быть, не в этом сезоне. Потому что в этот сезон надо прийти, почувствовать обратно... Хоть и прошел всего год, когда мы не выступали, но для нас это целая жизнь, и заново прийти в эту максимальную форму, наверное, не получится. Я думаю, Макс, ты понимаешь, о чем я говорю. Может быть, не этот, но следующий и последующие сезоны будут гораздо более показательные, чем сейчас. Не хочется говорить, что вот сейчас я выйду — и все, такими мы никогда не были.

— Но хочется действительно показать еще что-то, на что мы способны, что-то большее, чем мы делали ранее. Этого правда хочется.

«Хочется, чтобы все было как раньше»

— Это подкаст «Произвольная программа». Я Максим Траньков. Мы продолжаем воспитывать детей, говорить о фигурном катании вместе с нашими замечательными спортсменами Александрой Степановой и Иваном Букиным. Ребята, история вашей пары — это история преодоления. Потому что сначала не пригласили на Олимпиаду Ваню, и вы не участвовали в Корее из-за этого, не набрались нужного опыта, чтобы, может, более высокое место показать сейчас в Пекине. Потому что я по себе знаю, что вторая Олимпиада легче дается, чем первая. Даже взять ваших соперников Вику с Никитой. Их тоже не было в 2018 году, но они оба были в 2014, то есть у них все равно был какой-то накопленный багаж. Сейчас опять это отстранение, опять нас не приглашают, и все это на вашем веку. Как вы остаетесь мотивированными и почему вам хочется все равно двигаться дальше, кататься?

— Во-первых, я верю, что нас допустят. Я верю в это. Потому что без нас... Я смотрю международные соревнования, и мне хочется верить, что и все международные федерации понимают, что, когда сильные русские спортсмены выступают на соревнованиях, это смотрится гораздо интереснее, более завораживающе. К сожалению, для меня именно сейчас наш вид спорта в международном, в глобальном, в мировом масштабе находится в таком шторме, и хочется, чтобы это все опять пришло в ту норму, где мы выходили, общались с разными спортсменами... Потому что это круто, это классно, это новый опыт.

— Это объединяет.

— Да, это объединяет. Спорт — он за то, чтобы был мир. Для меня это очень важно, что сейчас... как будто бы все хотят, чтобы мы были этим большим красивым видом спорта, который всегда рос и прогрессировал какими-то колоссальными масштабами. Потому что мне чуть-чуть грустно и хочется, чтобы все было как раньше. Извините, я не знаю, вставится это или нет, но просто мне хотелось это сказать.

— Да нет, правильно. Это очень красивые и правильные слова. Я думаю, что об этом задумываются постепенно многие, и даже не у нас в стране (хочется в это верить). Конечно же, хочется, чтобы мы вернулись, вы вернулись не просто так...

— Хочется верить.

«Смотрелось это все интересно, по-новому, свежо»

— Есть еще одни соревнования, которые вы пропустили. Это был новый турнир эксклюзивный «Русский вызов», и вы в нем не участвовали по понятным причинам. Вы следили? Хотели бы?

— Я хотела. Даже ему позвонила, говорю: «Давай, если все будет так, как задумано, то пойдем с тобой выступать. Я позвоню в федерацию, чтобы нас не списывали со счетов». Мне кажется, он в душе очень сильно смеялся, наверное.

— Я положил трубку...

— А он уже там с другой партнершей планировал выступать.

— Нет! До этого — да, но после звонка я немножко... Но потом подумал: нет, это невозможно. Так и произошло, потому что там было нереально...

— Реально. Можно было.

— Там было три недели. Реальных три недели.

— Просто не все так, как хотелось бы нам, получается, поэтому...

— Три недели — это очень мало.

— Я вышла на десятый день. Понятно, что я вышла... Не так вышла, а вышла постоять на льду. Но... да. Но было бы классно. Просто это было бы не очень красиво. Наверное, это было бы... Ваня был бы красивый, конечно, а я так себе.

— Но я скажу, что я был в восторге от этого турнира. Это как-то оживило. Я скептически сначала относился, думаю: как?! А когда это все в таком масштабе, я думаю: обалдеть! Кстати, мне очень понравился ваш номер.

— Спасибо. Хоть кому-то.

— Нет, правда, мне очень понравился этот турнир.

— Меня удивили судьи, кого пригласили в жюри.

— Меня тоже, поверь.

— Нет, я имею в виду, что я не ожидала таких людей увидеть. Это было очень приятно, что какие-то люди, немножечко не...

— Это потому что они тебе оценки не ставили.

— Наверное, да. Но смотрелось это все (я смотрела по телевизору) интересно, по-новому, свежо. И видеть все поколения — это было очень здорово для меня.

— Мы ждем вас в новом сезоне вместе с Жулиным. Не только в этом турнире, но и в других.

— Мы очень надеемся. Сейчас у меня совершенно другие цели. Сейчас спорт. Я соскучился. И по Сане, и по спорту.

— Я думаю, что это прекрасная нота, чтобы завершить наш разговор. Не буду повторять, что мы соскучились по вам. Я просто знаю, как соскучились болельщики по вам, потому что вижу и в комментариях, и в обсуждениях, что, как только про вас заговорили в этом сезоне, сразу интерес опять к танцам на льду вернулся на былой уровень. Не обещаю, что в парном катании я вернусь, но...

— Макс, подумай.

— ...спасибо, что вы с нами, что вы соревнуетесь, что вы такие красивые, что вы сегодня к нам пришли. Думаю, что мы круто поговорили. По крайней мере, мне было легко и приятно. Спасибо, ребята.

— Взаимно.

— Спасибо. Это взаимно. Спасибо за приглашение и за прекрасное интервью.

— Это был подкаст «Произвольная программа», я, Максим Траньков, и мои гости — замечательный танцевальный дуэт, наши чемпионы Саша и Ваня, Степанова и Букин.

— Спасибо.